Пропал щенок. Особые приметы:
Четыре лапы, кверху задран хвост,
Одет в штаны из красного вельвета,
Широкий лоб и очень малый рост.

Два круглых глаза, вздыбленные уши,
Не лает, равнодушен к молоку,
Пошит из ярко-розового плюша
И с лэйбой Made in China на боку.

Муза ничейная

У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет ее как может.(Жан-Поль Сартр)

Речкой и солнцем пахнет дворняжка
Медикаментами такса-бедняжка
Мирром вестхайленд разит и сандалом
Сука амстаффа пахнет скандалом

Творогом пахнет щенок далматина
Только вот мой, ты подумай, скотина…
Сколько не бегай со страшным лицом
Так он и пахнет, подлец, дерьмецом

нюфы в реальности пахнут моржами
а коржики пахнут как надо - коржами...
пахнут борзые стремительным бегом
а самоеды сверкающим снегом

Пахнут шелтиные лапы как надо-
может печеньем, а мож... шоколадом

Тут про суку амстаффа замолвили слово
Поупражнялись с беднягой немного:

Мирром вестхайленд разит и сандалом
Сука амстаффа пахнет курцхаром (мангалом)

пахнет вестхайленд цветочным горшком
а сука амстаффа разит шашлыком?

Мирром вестхайленд разит и сандалом
Сука амстаффа пахнет напалмом

пахнет вестхайленд зеленым горошком
а сука амстаффа вкусной окрошкой

Мирром вестхайленд разит и сандалом
а сука амстаффа укропом/петрушкой/ лавандой и салом

Да даже пусть пахнет хоть кислой капустой -
нюхаю я, потому что мне ВКУСНО!

пахнут спаниели мокрой уткой
ши-тцу же пахнет незабудкой

пахнет амкокер духами и пудрой
бигль - как муж, что вернулся под утро

Ухо собаки пахнет, как мята
Но не прекраснее запаха пяток
Пятка собаки пахнет печеньем
Мягкая шейка - вишневым вареньем
Пузико пахнет как лилий букет
Слаще собачьего запаха нет.

пусть он не пахнет конфеткою мятной
пусть не печеньем пахнет от пяток
запах его на подушке помятой
стал для меня лучше всех ароматов

пахнет щенок молоком и мамашкой
Мотька опять туалетной бумажкой...

Гришка болотом, а Сэм ванилином,
Джерька у Саджи - цветным пластилином

порохом пахнут курцхаар и борзая
Мотич - дерьмом, из кустов вылезая...

сука амстаффа пахнет бульоном...
пит - тетей Машей (была почтальоном)

Мотька, наш мелкий, опять-таки калом...
сука амстаффа, блин, все тем же обвалом...

автор сих строк графоманством немного
ну и обедом пахнет от дога...

тойка брильянтами пахнет немного,
и, как пишет fermoza, обедом пахнет от дога

салом, обвалом, укропом, бульоном
пусть даже чем-то не-о-пре-де-лен-ным
мирром, сандалом, ванилью, печеньем
манго, какао, клубничным вареньем,
сеном, цветами, весной или летом
все ж дерьмецом отдавая при этом
пятками, лапками, пузом, хвостами
или ушами и даже зубами
как бы не пахли они посезонно
нюхать их кайф! это - о-пре-де-лен-но!

Ветром и солнцем от добера веет,
Теплом и уютом вас шелти согреет,
Ромашками пахнет йоркширский терьер....

тут попросили... о нашей породе
типа не все дерьмецом, что-то вроде
если точнее, то вроде бывает...
мол, иногда запашок пробивает,
а в остальном, не реклама нисколько
я подтверждаю, пахнут ребенкой

автор Фермоза с к-9

Собачья порода – великая сила!
Во-первых, конечно же, честь родовая.
К тому ж, во-вторых, исключительно мило,
Когда тебя холят, пылинки сдувая.

Приятно быть редкостной и чистокровной!
Но все-таки дёготь присутствует в мёде.
К примеру, мой паспорт с моей родословной
Содержит не только графу о породе.

Там рядышком, видимо, с целью укола,
Рукой, очевидно, завистника злого
В соседней графе вместо «женского пола»
Написано мерзкое, грязное слово!

А вспомнить об этом ужасном кошмаре –
Об этих экспертах! Циничны и грубы,
Они, как коню на цыганском базаре
Мне пасть открывали и лазали в зубы!

Но всё это – мелочи… Вот что навеки
Мне сердце печалью наполнило тяжкой:
Я денно и нощно мечтаю о Джеке –
Но Джек, к сожаленью, родился дворняжкой…

А я бы дарила ему свою ласку,
Мы создали с ним бы такое семейство!...
Прощай, дорогой! Надо ехать на вязку –
На это постыдное, гнусное действо…

Добавлено (25.11.2009, 14:00)
---------------------------------------------
Зависть

Когда мой любимый, устав от работы,
С улыбкой младенческой спит;
Когда он жует второпях бутерброды
И, чаем обжегшись, вопит;

Когда он, едва ли меня замечая,
Мне бросит: «Пока! Ухожу!» –
А я, целый день безнадежно скучая,
По дому тоскливо брожу;

Когда, он, вернувшись, меня торопливо
Потреплет («Отстань! Не балуй!»);
Когда со щеки вытирает брезгливо,
Поморщившись, мой поцелуй;

Когда он упрячет еду в холодильник,
Забыв, что и я голодна,
А если к тому же придет собутыльник,
С ним в кухне сидит допоздна;

Лишь ночью прилезет, обнимет – и что-то
Бессвязное мне бормоча,
Уснет… А наутро, проспав на работу,
Стряхнет меня грубо с плеча –

Я снова, стерпев его крик беспричинный,
Гляжу на свое божество
И мыслю: как славно быть просто мужчиной!
Как грустно – собакой его…

Шизель (Любовь Сирота)

Добавлено (25.11.2009, 14:03)
---------------------------------------------
А Му-Му, между прочим, осталась жива.
Отплыла, дотемна в камышах просидела,
А потом (лишь проухала полночь сова),
Сконцентрировав зренье и слух до предела,

Добралась до села, прячась в тень от кустов,
И Герасима – нет, не подумай плохого,
Не загрызла! – напротив, толкнула: «Готов?»
(Он ведь был не глухой – лишь косил под глухого.)

С полчаса (или больше) неспешно, с умом
Колдовали они над какой-то бумагой…
И отправилась прямо к усадьбе с письмом
Эта сладкая парочка: дворник с дворнягой.

…А наутро, едва озарился восток,
Вышла барыня из дому, полуодета,
Видит – возле калитки белеет листок,
А на нем – непонятное слово: «ВЕНДЕТТА!»

Задрожала она, потянулась к письму,
Развернула бумажку (размер – восемь нА семь)…
Сверху – черная метка и подпись: «Му-Му».
Ниже – череп с костьми и приписка: «Герасим».

…А развязка истории этой темна,
Есть различные версии, как это было:
То ль разбил паралич ее, то ли она,
Повредившись в уме, всю посуду разбила.

Предсказуем вопрос: а Герасим с Мумой?
Эта часть эпилога куда очевидней:
Без ущерба они возвратились домой
И, от счастья мыча, хохотали над злыдней!

Шизель (Любовь Сирота)

Она передвигалась еле еле
И как еще душа держалась в теле
Хозяин чтоб от мук освободить
Решил свою собаку утопить

С большим трудом старушка в лодку села
И преданно ему в глаза глядела
Булыжник в сетке за бортом висел
А он петлю на шею ей надел

Хозяин помнил, как она бывало,
За палкой в воду радостно ныряла
И вот сейчас, как бы играя с ней
Он бросил палку, дав команду ей

На миг она о старости забыла
И бросилась за борт что было силы
Но лодка неожиданно в тот миг
Перевернулась под истошный крик

Хозяин стал тонуть в Шоге весенней
Хоть было и несильное течение
Но судорогой тело все свело
А тут еще воронка как назло

Собака, чья петля в одну минуту,
Каким то соскочила с шеи чудом
Отважно тявкнув ринулась нырять
И своего хозяина спасать

Вдвоем на берегу они лежали
И на ветру от холода дрожали
А после отдышавшись кое-как
Он нес свою собаку на руках

С пословицей не рой другому яму
Ухаживал за ней до смерит самой
И как то раз нашел ее в кустах
С застывшей благодарностью в глазах

БАЛЛАДА О РЫЖЕМ ПСЕ
Конец 60-х.
Москва. Аэропорт.
ИЛ-18 новый
Уже готов в полет.

Готов лететь на север,
ДалЁко-далекО,
Где ждет людей работа,
Там где очень нелегко.

"Мы рады вас приветствовать!
Займите третий ряд!"
Так стюардессы вежливо
Обычно говорят.

И вот когда посадка
Почти завершена,
Как тут на трап собака
Решительно взошла.

Обычная собака,
Обычный рыжий пес.
Он за своим хозяином
В зубах авоську нес.

И стюардесса, видя
Такие чудеса,
Хозяина спросила:
"А справка есть на пса?"

"А я не знал о справке,
но вот его билет!
Какой же еще нужен
На псину документ?"

"Да нет, билета мало!
С животными нельзя...
Контроль ветеринарный
придумала не я!"

Пес уронил авоську
в предчувствии беды.
Хозяин - стюардессе:
"Родная, пощади!

Пес у меня смышленный,
он вынесет полет!
А не лететь нельзя мне:
Работа очень ждет!"

"Работа ждет - летите!
А пса не будет здесь!
Из-за него не можем
Задерживать мы рейс."

И пес как будто понял,
И вниз пошел по трапу.
Успев лишь на прощание,
Хозяину дать лапу.

Я думал очень редко,
Так плачут мужики.
Скорей всего от ветра
Те слезы потекли.

Мужик здоровый, крепкий,
Входя в "крылатый рай",
Шептал своей собаке:
"Прости, дружок! Прощай!"

И к полосе разлуки
Помчался самолет.
И улыбались суки
На весь гражданский флот.

Они ж не виноваты,
Ведь справки точно нет!
И что им та собака?
И что им тот билет?

Хозяин оклемался,
все у людей легко.
А пес? Пес ждать остался,
Ждать друга своего.

Четыре долгих года
Людей не подпускал,
Тайком на летном поле
Объедки собирал.

В любую непогоду
Встречал он каждый рейс.
Такая вот порода
В дворнягах наших есть...

Он типы самолетов
Прекрасно различал.
Он ждал ИЛ-18,
Но слишком долго ждал..

И вот однажды утром
Весеннею порой
Провел он свой последний
Собачий спецконтроль.

Потом прилег у трапа,
Заплакал (тихо так).
Как жаль, но век недолгий
Отмерен для собак!

Он вспомнил, как хозяин
Всегда его ласкал.
И женщину, к которой
Он друга ревновал.

Он ничего дурного
И вспомнить не сумел,
Ведь помнить все плохое,
Скорей людской удел..
Когда на Север я лечу
По разным там причинам,
Я очень встретиться хочу
С хозяином той псины.

Хочу задать ему вопрос,
Что так волнует с детства:
Кому же в жертву ты принес
Своей собаки сердце???

Где в память Койла-короля
Зовётся исстари земля,
В безоблачный июльский день,
Когда собакам лаять лень,
Сошлись однажды в час досуга
Два добрых пса, два верных друга

Один был Цезарь - этот пёс
В усадьбе лорда службу нёс
И шерсть, и уши выдавали,
Что был шотландцем он едва ли,
А привезён издалека,
Из мест, где водится треска.
Он отличался ростом, лаем
От всех собак, что мы встречаем;
Ошейник именной, с замком,
Прохожим говорил о том,
Что Цезарь был весьма почтенным
И просвящённым джентльменом.
Он родовит был, словно лорд.
Но к чёрту спесь! Он не был горд
И целоваться лез со всякой
Лохматой, грязною собакой
Каких немало у шатров
Цыган - бродячих мастеров.
У кузниц, мельниц и лавчонок,
Встречая шустрых собачонок,
Вступал он с ними в разговор,
Мочился с ними на забор.

А пёс другой был сельский колли
Весёлый дома, шумный в поле,
Товарищ пахаря и друг,
И самый преданный из слуг.
Его хозяин - резвый малый,
Чудак, рифмач, затейник шалый
Решил, кто знает почему,
Присвоить колли своему
Прозванье Люат - имя это
Носил какой-то пёс, воспетый
В одной из песен иль баллад
Так много лет тому назад.
Был этот Люат всем по нраву.
В лихом прыжке через канаву
Не уступал любому псу.
Полоской белой на носу
Самой природою отмечен,
Он был доверчив и беспечен.
Черна спина его была,
А грудь, как белый снег, бела.
И пышный хвост, блестящий, чёрный,
Кольцом закручен был задорно.

Как братья жили эти псы.
Они в свободные часы
Мышей, кротов ловили в поле,
Резвились, бегали на воле
И завершив свой долгий путь,
Присаживались отдохнуть
В тени ветвей под косогором
Чтобы развлечься разговором.
А разговор они вели
О людях, о царях земли....

Ц е з а р ь
Мой честный Люат! Верно, тяжкий
Удел достался вам, бедняжки.
Я знаю только высший круг,
Которому жильцы лачуг
Должны платить за землю птицей,
Углем и шерстью, и пшеницей.
Наш лорд живет не по часам,
Встает, когда захочет сам.
Открыв глаза, звонит лакею,
И тот бежит, сгибая шею.
Потом карету лорд зовет -
И конь с каретой у ворот.
Уходит лорд, монеты пряча
В кошель, длинней, чем хвост собачий,
И смотрит с каждой из монет
Георга третьего портрет.

До ночи повар наш хлопочет,
Печет и жарит, варит, мочит,
Сперва попотчует господ,
Потом и слугам раздает
Супы, жаркие и варенья, -
Что ни обед, то разоренье!
Не только первого слугу
Здесь кормят соусом, рагу,
Но и последний доезжачий,
Тщедушный шут, живет богаче,
Чем тот, кто в поле водит плуг,
А что едят жильцы лачуг, -
При всем моем воображенье
Я не имею представленья.

Л ю а т
Ах, Цезарь, я у тех живу,
Кто дни проводит в грязном рву,
Копается в земле и в глине
На мостовой и на плотине,

Кто от зари до первых звезд
Дробит булыжник, строит мост,
Чтоб прокормить себя, хозяйку
Да малышей лохматых стайку.

Пока работник жив-здоров,
Есть у ребят и хлеб и кров,
Но если в нищенский приют
Подчас болезни забредут,
Придет пора неурожаев
Иль не найдет бедняк хозяев, -
Нужда, недуги, холода
Семью рассеют навсегда...

А все ж, пока не грянет буря,
Они живут, бровей не хмуря.
И поглядишь, - в конце концов
Немало статных молодцов
И прехорошеньких подружек
Выходит из таких лачужек.

Ц е з а р ь
Однако, Люат, вы живете
В обиде, в нищете, в заботе.
А ваши беды замечать
Не хочет чопорная знать.
Все эти лорды на холопов -
На землеробов, землекопов -
Глядят с презреньем, свысока,
Как мы с тобой на барсука!

Не раз, не два я видел дома,
Как управитель в день приема
Встречает тех, кто в точный срок
За землю уплатить не мог.
Грозит отнять у них пожитки,
А их самих раздеть до нитки.
Ногами топает, кричит,
А бедный терпит и молчит.
Он с малых лет привык бояться
Мошенника и тунеядца...
Не знает счастья нищий люд.
Его удел - нужда и труд!

Л ю а т
Нет, несмотря на все напасти,
И бедняку знакомо счастье.
Знавал он голод и мороз -
И не боится их угроз.

Он не пугается соседства
Нужды, знакомой с малолетства.
Богатый, бедный, старый, юный -
Все ждут подарка от фортуны.
А кто работал свыше сил,
Тем без подарка отдых мил.

Нет лучшей радости на свете,
Чем свой очаг, жена и дети,
Малюток резвых болтовня
В свободный вечер у огня.
А кружка пенсовая с пивом
Любого сделает счастливым.
Забыв нужду на пять минут,
Беседу бедняки ведут
О судьбах церкви и державы
И судят лондонские нравы.

А сколько радостей простых
В осенний праздник всех святых!
Так много в городах и селах
Затей невинных и веселых.
Людей в любой из деревень
Роднит веселье в этот день.
Любовь мигает, ум играет,
А смех заботы разгоняет.

Как ни нуждается народ,
А Новый год есть Новый год.
Пылает уголь. Эль мятежный
Клубится пеной белоснежной.
Отцы усядутся кружком
И чинно трубку с табаком
Передают один другому.
А юность носится по дому.
Я от нее не отстаю
И лаю, - так сказать, пою.

Но, впрочем, прав и ты отчасти.
Нередко плут, добившись власти,
Рвет, как побеги сорняков
Из почвы, семьи бедняков,
Стремясь прибавить грош к доходу,
А более всего - в угоду
Особе знатной, чтобы с ней
Себя связать еще тесней.
А знатный лорд идет в парламент
И, проявляя темперамент,
Клянется - искренне вполне -
Служить народу и стране.

Ц е з а р ь
Служить стране!.. Ах ты, дворняжка.
Ты мало знаешь свет, бедняжка.
В палате досточтимый сэр
Повторит, что велит премьер.
Ответит "да" иль скажет "нет",
Как пожелает кабинет.

Зато он будет вечерами
Блистать и в опере и в драме,
На скачках, в клубе, в маскараде,
А то возьмет и скуки ради
На быстрокрылом корабле
Махнет в Гаагу и в Кале,
Чтобы развлечься за границей,
Повеселиться, покружиться
Да изучить, увидев свет,
Хороший тон и этикет.

Растратит в Вене и Версале
Фунты, что деды наживали,
Заглянет по пути в Мадрид,
И на гитаре побренчит
Да полюбуется картиной
Боев испанцев со скотиной.

Неаполь быстро оглядев,
Ловить он будет смуглых дев.
А после на немецких водах
В тиши устроится на отдых
Пред тем, как вновь пуститься в путь,
Чтоб свежий вид себе вернуть
Да смыть нескромный след, который
Оставлен смуглою синьорой...

Стране он служит?.. Что за вздор!
Несет он родине позор,
Разврат, раздор и униженье.
Вот каково его служенье!

Л ю а т
Я вижу, эти господа
Растратят скоро без следа
Свои поля, свои дубравы...
Порой и нас мутит лукавый.
- Эх, черт возьми! - внушает черт. -
Пожить бы так, как этот лорд!..
Но Цезарь, если б наша знать
Была согласна променять
И двор и свет с его отравой
На мир и сельские забавы, -
Могли прожить бы кое-как
И лорд, и фермер, и батрак.

Не знаешь ты простого люда.
Он прям и честен, хоть с причудой.
Какого черта говорят,
Что он и зол и плутоват!
Ну, срубит в роще деревцо,
Ну скажет лишнее словцо
Иль два по поводу зазнобы
Одной сиятельной особы.
Ну, принесет к обеду дичь,
Коль удалось ее настичь,
Подстрелит зайца на охоте
Иль куропатку на болоте.
Но честным людям никогда
Не причиняет он вреда.

Теперь скажи: твой высший свет
Вполне ли счастлив или нет?

Ц е з а р ь
Нет, братец, поживи в палатах -
Иное скажешь о богатых!
Не страшен холод им зимой,
И не томит их летний зной,
И непосильная работа
Не изнуряет их до пота,
И сырость шахт или канав
Не гложет каждый их сустав.
Но так уж человек устроен:
Он и в покое неспокоен.
Где нет печалей и забот,
Он сам беду себе найдет.
Крестьянский парень вспашет поле -
И отдохнет себе на воле.
Девчонка рада, если в срок
За прялкой выполнит урок.
Но люди избранного круга
Не терпят тихого досуга.

Томит их немочь, вялость, лень.
Бесцветным кажется им день,
А ночь - томительной и длинной,
Хоть для тревоги нет причины.

Не веселит их светский бал,
Ни маскарад, ни карнавал,
Ни скачка бешеным галопом
По людным улицам и тропам.
Все напоказ, чтоб видел свет,
А для души отрады нет!

Кто проиграл в турнире партий,
Находит вкус в другом азарте -
В ночной разнузданной гульбе.
А днем им всем не по себе.
А наши леди!.. Сбившись в кучку,
Они, друг дружку взяв под ручку,
Ведут душевный разговор...
Принять их можно за сестер.

Но эти милые особы
Полны такой взаимной злобы,
Что если б высказались вслух,
Затмить могли чертей и шлюх.

За чайной чашечкой в гостиной
Они глотают яд змеиный.
Потом усевшись за столы,
Играют до рассветной мглы
В картишки - в чертовы картинки.
Плутуют нагло, как на рынке,
На карту ставят весь доход
Крестьянина за целый год,
Чтобы спустить в одно мгновенье...
Бывают, правда, исключенья -
Без исключений правил нет, -
Но так устроен высший свет...

Давно уж солнце скрылось прочь,
Пришла за сумерками ночь...
Мычали на лугу коровы,
И жук гудел струной басовой,
И вышел месяц в небеса,
Когда простились оба пса.
Ушами длинными тряхнули,
Хвостами дружески махнули,
Пролаяв: - Славно, черт возьми,
Что бог не создал нас людьми!

И, потрепав один другого,
Решили повстречаться снова.

Роберт Бернс (перевод: С. Маршак)

Негромко хлопнув, затворилась дверь,
А в след смотрели карие глаза.
Ну что ж ,собака, сделаешь теперь?
А с шерсти на пол сорвалась слеза.

Лежал на полке, слушал стук колес,
А поезд уносил куда-то вдаль,
Вздыхал один в квартире верный пес -
В глазах слеза, застывшая печаль.
Соседка принесла ему еду,
Но отвернулся, в лапы спрятав нос,
Как будто бы в тумане... иль в бреду
Лишь только вздернулся и опустился хвост.

Четыре дня! Четыре долгих дня,
И вот уж поезд мчит его назад!
Он рад родного города огням
И встрече предстоящей очень рад!
Взбежал по лестнице - и ключ в замок,
Ах, кажется все было так давно,
Родного дома преступил порог,
А в комнате... Разбитое окно.

Нос по ветру, ища знакомый след,
Собака шла по запаху, но вот,
Упала, обессиленная в снег
Не веря, что ее он бросить мог.
А карие глаза глядели вдаль,
Замерзли лапы и поджался хвост
И воем с глотки вырвалась печаль,
Но вдруг задвигался холодный черный нос.
Знакомый запах? Да! Знаком! Знаком!
И лапы позабыли вдруг про боль -
Вперед, за милым слабым ветерком
Влекла его собачая любовь!
Сбивая лапы в кровь о мерзлый лед,
Спешила, красный высунув язык
Туда, где человек, скучая, ждет,
Что б радостный его услышать вскрик,
Что б заглянуть в счастливые глаза,
Услышать ласковый, знакомый смех!
Но... Заскрипели, взвизгнув, тормоза
Отбросив пса на мягкий рыхлый снег.
Ползком вперед, а сзади следом кровь,
Туда, где свет горит в родном окне
Влекла его собачая любовь
Но... Не дополз... Уткнулся мордой в снег.

А в даль глядят потухшие глаза,
Как буд-то видят, что не видно мне.
На шерсти - белым хрусталем слеза,
А с неба падает пушистый мягкий снег...

СОБАЧНИКАМ

Не важно - снег или жара,
Я выхожу во двор с утра.
Я не спортсмен, не дворник и не дачник.
Не на работу я спешу. Я так живу и так дышу…
Я просто вышла погулять. Ведь я - "собачник"...

Пусть крутят пальцем у виска,
Качают головой слегка,
Мол, - Крышу почините - протекает!
Мне объясняться не досуг,
Что этот пес - мой лучший друг,
В людской среде альтернативы не бывает.

Собаки знают о любви
Побольше нас, друзья мои,
Они не понимают ханжества и мести.
Они не лгут, не предают,
А надо -жизни отдают, -
У них в чести собачий кодекс чести.
В клыках и силе интерес.
Смеюсь над тем, кто превознес
Умильное "сю-сю", "Они как дети!"
Мой пес соплей не признает,
Он ни на шаг не отстает,
Он приручил меня! Он за меня в ответе!

Собаки у моих друзей
И все "Не так, как у людей"
Я с ними в воду и в огонь, по трем причинам:
Они друзей не продают,
А подлецам в лицо плюют,
И откровенно руки жмут мужчинам.

Мне не занять высокий пост,
Не светит здесь карьерный рост,
Не накопить несметного богатства…
"Собачник" слова не стыжусь.
Я даже, знаете ль, горжусь
Своим присутствием в таком собачьем братстве.

Опять косые взгляды вслед,
И крики дам: "Управы нет!
Вот развелись, придурки и маньяки!"
Я улыбаюсь, не сержусь,
Я крепко-накрепко держусь
За поводок моей "родной" собаки.

Когда потреплют нас в житейской драке
И кажется, напастям нет конца,
Зализывают раны нам собаки
И слезы слизывают с нашего лица.
Так пусть же человек, венец творенья,
Каких бы в жизни ни достиг вершин,
Склонил чело с любовью и почтеньем
К четвероногим врачевателям души

Я приду, как всегда, домой,
Отворю свою дверь ключом.
Меня ждут. Никогда пустой
Не встречает меня мой дом!
Рыжий друг подбежит, скуля,
Улыбаясь глазами мне.
Ты скучала, собака моя?
Что видала сегодня во сне?
И поведает мне мой друг,
Дружно лапы сложив на плечах,
Мордой к уху прижмется вдруг,
Непонятное что-то шепча.
Словно саблей, вертя хвостом,
Неуклюже обняв, слегка,
Поцелует меня языком,
Нежно нежно...словно, щенка...
Обожаю тебя, мой пёс!
Когда грусть забредет в наш дом,
Когда давится сердце от слез -
Все равно мы всегда вдвоем!

Собаку кто ни повстречает,
Все говорят одно и то же:
- Вот, всё как будто понимает,
Да жалко - говорить не может...
Но, обладай собака речью,
Она тотчас дала бы сдачи:
- Я не могу по-человечьи,
А ты - умеешь по-собачьи?

Он умел молчать и звонко лаять,
След остывший без ошибки брать,
И меня - в одно мгновенье только
По движенью пальца понимать.
А вчера полночною порою,
Мы гнались, бежал тайгою след...
Вдруг, почти над самой головою,
Рваным громом грохнул пистолет...
И, быть может, крикнув по-собачьи:
"Не в него! В меня! В меня! В меня! "
Прыгнул друг мой
и упал незрячий -
Мозг пробило стрелами огня...
Он не мог ни говорить, ни плакать,
А вот думать мог, мой честный Джек.
Если б я не знал, что он - собака,
Я сказал бы - это Человек!

А.Дементьев
Я выстрелил - И вся земля
Вдруг визг собаки услыхала.
Она ползла ко мне скуля,
И след в траве тянулся алый.

Мне от вины своей не скрыться.
Как все случилось - не пойму!..
Из двух стволов я бил волчицу,
А угодил в свою Зурму.

Она легонько укусила
Меня за палец... -
Может быть, о чем-то, жалуясь, просила
Иль боль хотела поделить.

Ах, будь ты проклята, охота,
И этот выстрел наугад!
Я все шептал ей: "Что ты, что ты..."
Как будто был не виноват.

Зурма еще жива была,
Когда я нес ее в песчанник.
А рядом стыли два ствола,
Как стыла жизнь в глазах печальных.

Неосторожны мы подчас.
В азарте, в гневе ли, в обиде -
Бьем наугад, друзей не видя.
И боль потом находит нас.

МОЙ ПЁС

Когда совсем не видно
Свет от звезд,
И джентльмены
Не снимают шляпы,
Мне лапу даст
Большой лохматый пес,
И не одну, а сразу даст
Две лапы.
В его глазах
Большой немой вопрос:
"О чем ты? Не грусти.
Я здесь. С тобою
В любой момент. Я весь…"
Родной мой пес
К лбу твоему
Склоняюсь головою.
Сидим, обнявшись,
Он да я, нос в нос.
И нам пустынных слов
Совсем не надо.
Ты очень добрый зверь,
Родной мой пес.
И ночь светлей,
И тише ярость гроз,
И даже день теплей,
Когда ты рядом.

"Я надеюсь, ты слышишь меня в этой недополУночи.
Ты не можешь не слышать, хороший мой, ты теперь в вечности...
Мне всегда говорили, что слышимость самая лучшая
В час, когда от мерцающих звезд небо кажется клетчатым.

А еще говорили, что если просить о прощении,
То исполнится все, что желается -cбудется, сладится...
Мы вчера вспоминали с твоим постаревшим ошейником,
Как слезились от боли глаза все еще шоколадные.

А тебе, интересно, теперь разрешаются шалости?
Я бы вечно хранила намордник, разодранный в клочья, но...
Но с ремонтом, прости, от твоих безобразий осталась лишь
В коридоре царапина на покосившейся полочке.

Ты простил меня, да же? За ту оплеуху случайную...
Вот бы снова в ладонях твой нос любопытный почувствовать.
Я тебе покупаю на рынке по-прежнему «Чаппи» и Шоколадки
и в ведро не бросаю кусочек обкусанный.

Мой хороший, я знаю, тебе там светло и не холодно,
Только будь осторожней, мой милый, с кустами колючими.
И еще, ты приснись мне, пожалуйста, завтра... без повода.
Потому что я так по тебе невозможно соскучилась.........."

ОДА СОБАКЕ (С. Островский)
Я чту в ней таинственную деликатность,
Грустно тебе, значит грустно ей,
И это умение делать приятность
И этот азарт защищает людей.
Она не бывает несправедливой,
Не в чём не унизит тебя никогда,
Ты для неё самый умный. И самый красивый.
Вторник её. И её среда…
Её четверг. И её суббота,
Ты - это все её ночи и дни,
Ах, как она любит, когда ты приходишь с работы,
И вы остаётесь с нею одни!
Шепчет что-то. В глаза заглядывает,
Щекою жмётся к твоей груди.
И так, по-ребячьи лапы складывает,
Словно просит - не уходи!
И столько в ней жертвенного постоянства,
Так глаза её в этот момент хороши,
Что свет их легко проходит пространства
От её души до моей души!

Я забываю, что собаки нет
И тянется рука, чтобы погладить.
Я постоянно оставляю свет
Ей в темном коридоре… Мне не сладить
С упрямым фактом, что собаки нет…
Я поводок ее не убираю
И машинально кухню запираю, -
Я забываю, что собаки нет…
И после переезда - коврик в кресле.
Убрать его мне не хватило сил.
Я просыпаюсь по утрам от мысли:
Гулять собаку кто-то выводил?
Ее игрушки до сих пор повсюду:
В коробках и за дверью, на полу…
Они вдруг возникают ниоткуда:
Собачка, ослик, яркий какаду…
Пустой квартиры открывая двери,
Я жду – навстречу выбежит… Но нет…
Лишь тишина… Мне просто трудно верить,
Что больше года уж собаки нет…

Стихи к одной собаке

Твой взгляд сияет верой неземной,
Не встретишь у людей такого взгляда.
О, как ты чист, склоненный предо мной…
(И доедаешь тапки?! Фу, не надо!)

Да! Этот мир был создан для тебя.
Ты на меня взираешь как на гостью;
Так мудро, снисходительно, любя…
(Эй! Прочь с подушки с этой грязной костью!)

Как ты силен и как хорош собой!
Ты в поисках опасности и риска
Готов на ратный подвиг и на бой…
(Не подходи к аквариуму близко!)

Мне нравится воинственный твой дух.
Звучит твой голос радостно и звонко,
И боевой твой клич ласкает слух…
(Сейчас же прекрати трепать котенка!)

От носа и до кончика хвоста
Ты оптимист. Тебе чужда рутина,
И косность, и мирская суета…
(Не мог прогулки подождать, скотина!!!)

ДРУЗЕЙ НЕ ПРОДАЮ.
Однажды в переполненном вагоне
Домой мы возвращались с Колобком
Он задремал, уткнувшись мне в ладони
Огромною лохматою башкой.
Пес неподвижен был, как изваянье,
В углу полусидел-полулежал
И все же привлекал к себе вниманье
Устало-равнодушных горожан.
И среди них - причудливой толпою -
Каких-то пятеро невдалеке
Стоят и тараторят меж собою
На непонятном птичьем языке.
По их весьма красноречивым жестам
Совсем нетрудно было заключить,
Что стал мой пес объектом интереса
И что-то у меня хотят спросить.
На Ждановской вагон освободился,
Толпа людская хлынула в метро,
Один от той пятерки отделился
И к нам пошел, прищурившись хитро.
Подходит, денег вынимает пачку,
В непогрешимость веруя свою,
Бросает мне: "Почем продашь собачку?"
А я в ответ: "Друзей не продаю".
Ответ пришелся явно не по нраву,
Наглеющий торгаш не мог понять,
Как я посмела, по какому праву
Собаку к человеку приравнять,
Он, уходя, забористо ругался
На непонятном птичьем языке.
Шипели двери и вагон качался,
А пес дремал, свернувшись в уголке.

МОЯ СОБАКА

Я не мечтала о собаке,
В существовании моем
Забот во множестве и всяких
Хватало мне и без нее.

Но что-то в жизни изменилось,
Судьба вмешалась или рок:
Собака все же появилась -
Смешной и ласковый щенок.

Ее растила как ребенка,
И даже видела во сне.
Ее лукавые глазенки
Смотрели прямо в душу мне.

Все было - радость и лишенья,
И одиночество вдвоем…
Я находила утешенье
В простом присутствии ее.

Сынишка мой при ней родился,
Он с ней играл, садился есть,
И с ней ходить он научился,
Держась ручонками за шерсть.

От лая он не просыпался.
И в пасть спокойно руку клал.
Когда заговорить пытался,
собачье имя называл.

Они катались и валялись
И ползали как два щенка.
А мы смотрели и смеялись,
И было завидно слегка.

Как в нашем детстве не хватало
И мягких лап, и теплых глаз,
И существа, чтоб понимало,
И чтобы так любило нас.